Обзор арбитражных споров

ВС ПОСТАВИЛ ТОЧКУ В ПРАКТИКЕ О ПРИЗНАНИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА СТРОЯЩИЕСЯ ОБЪЕКТЫ ДОЛЕВОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

Застройщик обанкротился. Участники долевого строительства обратились в суд с заявлениями о признании за ними права собственности на доли в праве собственности на не завершенный строительством многоквартирный жилой дом в виде конкретных квартир и об исключении их требований в отношении данных квартир из реестра требований о передаче жилых помещений.

Суды трех инстанций удовлетворили исковые требования и признали право собственности за участниками долевого строительства. Суды исходили из того, что закон относит объекты незавершенного строительства к недвижимому имуществу. Возникновение права общей собственности участников строительства связано с выполнением ими договорных обязательств по финансированию строительства. Защита данного права не может ставиться в зависимость от того, завершено строительство или нет.

Верховный суд не согласился с нижестоящими судами и отказал в удовлетворении требований. Суд указал, что при отсутствии у должника индивидуально определенной вещи кредитор не вправе требовать ее отобрания у должника и передачи в соответствии с условиями договора. Эти разъяснения согласуются со специальными положениями п. 8 ст. 201.11 Закона о банкротстве. Согласно данному пункту необходимым условием признания за участником строительства права собственности на квартиру, подлежащую передаче по договору, является завершение строительства и получение должником разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома. То есть фактическое создание квартиры как индивидуально определенной вещи, которая может являться объектом гражданского оборота.

В данном случае строительство жилого дома не завершено, в натуре квартиры как оборотоспособные объекты не существуют. При таких обстоятельствах суды не могли признать право собственности на доли в виде квартир.

Коллегия не согласилась и с выводами судов о возникновении общей долевой собственности на не завершенный строительством жилой дом. В ст. 130 ГК объекты незавершенного строительства действительно отнесены к объектам недвижимого имущества. Вместе с тем основания возникновения (приобретения) права собственности на них, в том числе права общей долевой собственности, определяются иными положениями закона — ст. 218 и 244 ГК. Наличие таких оснований граждане, являющиеся покупателями квартиры как будущей вещи, не подтвердили. Поскольку жилой дом недостроен — при этом ни закон, ни договоры не предусматривают возникновения общей долевой собственности на не завершенное строительством здание — заявления участников строительства не подлежат удовлетворению.

Суд не вправе закрепить право собственности на квартиры в недостроенном доме

Роман Бевзенко, партнер «Пепеляев групп», к. ю. н.

Я надеюсь, что это определение наконец поставит точку в вопросе о том, есть ли у инвесторов (которые в действительности, как правило, являются покупателями) право собственности на объект, строящийся на их деньги.

Правильный ответ: нет и быть не может. Это вытекает из положений Закона об участии в долевом строительстве (который устанавливает, что дольщики являются залогодержателями строящегося за их счет объекта), Закона о банкротстве (в части норм, регулирующих банкротство застройщиков и предусматривающих, что при банкротстве застройщика недостроенный объект находится в конкурсной массе застройщика), ГК (в части установления правила о том, что право собственности на строение возникает у того лица, у которого есть право на застраиваемый земельный участок) и, наконец, Закона о регистрации недвижимости (который устанавливает, что регистрация возникшего первоначальным способом права на здание или сооружение возможна только при одновременном представлении доказательств наличия прав на земельный участок).

Все эти соображения игнорировались Верховным судом, который с настойчивостью, достойной лучшего применения (например, в делах о политически мотивированных обвинениях в совершении преступлений), удовлетворял иски инвесторов о признании права собственности на долю в недостроенном объекте. Более нелепое решение тяжело было представить. Такой подход не просто игнорирует совершенно ясные и недвусмысленные положения законов — он противоречит здравому смыслу. Наконец-то он отправляется на свалку истории, где ему самое место.

ВС НЕ СТАЛ ВМЕШИВАТЬСЯ В ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВА В РАМКАХ КОРПОРАТИВНОГО КОНФЛИКТА

В обществе возник корпоративный конфликт. Участник, владеющий 51-процентной долей в обществе, принял решение о смене генерального директора. Второй участник, доказывающий правомерность покупки 49 процентов доли, оспорил принятое решение в суде. При этом истец попросил суд принять обеспечительные меры в виде запрета инспекции на совершение действий по внесению изменений в ЕГРЮЛ в отношении общества, в том числе основанных на оспариваемом решении мажоритарного участника.

Суды трех инстанций удовлетворили заявленные требования. Суды исходили из того, что обеспечительные меры в совокупности с заявленным иском, с учетом находящихся в производстве суда иных корпоративных споров между истцом, ответчиком и третьими лицами, направлены на сохранение существующего положения в обществе.

Верховный суд не поддержал такую позицию. ВС напомнил, что при оценке доводов заявителя в соответствии с ч. 2 ст. 90 АПК следует иметь в виду разумность и обоснованность требования заявителя о применении обеспечительных мер, вероятность причинения заявителю значительного ущерба в случае их непринятия, обеспечение баланса интересов заинтересованных сторон, предотвращение нарушения при принятии обеспечительных мер публичных интересов и интересов третьих лиц. При этом суд оценивает, насколько истребуемая заявителем конкретная обеспечительная мера связана с предметом заявленного требования, соразмерна ему и каким образом она обеспечит фактическую реализацию целей обеспечительных мер.

Нижестоящие суды не обосновали разумность требования заявителя о запрете внесения в ЕГРЮЛ сведений, касающихся исполнительного органа общества, возможность причинения истцу значительного ущерба в случае непринятия указанной меры обеспечения и затруднительность исполнения судебного акта. Кроме того, суды не мотивировали, каким образом в результате принятых обеспечительных мер, с учетом заявленных истцом требований, будет сохранен баланс интересов всех заинтересованных в исходе дела лиц и не окажутся ли нарушенными права единственного участника общества.

Запрет инспекции на совершение государственной регистрации изменений, основанных на любых решениях мажоритарного участника, принятых без учета принадлежащей истцу доли уставного капитала в размере 49 процентов, выходит за пределы заявленных истцом требований, нарушает права единственного имеющегося в обществе участника и фактически сводится к вмешательству в хозяйственную деятельность юридического лица. В связи с этим ВС отказал в удовлетворении заявленных требований.

ЗАЯВИТЬ ТРЕБОВАНИЕ К ПОРУЧИТЕЛЮ НУЖНО ДО ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛУ О БАНКРОТСТВЕ

Банк предоставил гражданину-заемщику кредит. Впоследствии суд признал заемщика банкротом и освободил его от дальнейшего исполнения требований кредиторов. До вынесения определения суда об освобождении должника от обязательств банк направил поручителю требование о выплате долга, а уже после вынесения определения обратился в суд с иском к поручителю.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что банк предъявил иск к поручителю до вступления в силу определения арбитражного суда, которым завершена процедура реализации имущества должника. Апелляция поддержала суд первой инстанции.

ВС пришел к противоположным выводам. Суд указал, что при завершении процедуры реализации имущества должника и освобождении его от дальнейшего исполнения требований кредиторов его обязательства по кредитному договору прекратились. Суды не учли, что судебные акты, указанные в п. 1 ст. 52 Закона о банкротстве, подлежат немедленному исполнению. Таким образом, вывод апелляции об обращении банка в суд с иском до вступления в силу судебного акта о завершении процедуры банкротства основан на неверном применении закона.

Максим Саликов, юрист МКА «Мельницкий и Захаров»

Несмотря на то что поручительство является акцессорным видом обеспечения обязательства, оно не прекращается в том случае, если требование к поручителю предъявлено до прекращения производства по делу о банкротстве должника (п. 21 постановления Пленума ВАС от 12.07.2012 № 42). Весь спор в деле сводится к вопросу о том, равнозначны ли понятия «вступает в силу» и «подлежит немедленному исполнению». Очевидно, в этом суды и запутались. ВС правильно разрешил спор и еще раз напомнил о позиции ВАС, которая была озвучена еще в 2012 году.

Эстоппель помог исполнителю взыскать задолженность с контрагента

ВС УКАЗАЛ, КОГДА КОНТРАГЕНТ ВПРАВЕ СЧИТАТЬ ЛЖЕДИРЕКТОРА ЗАКОННЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ КОМПАНИИ

Два общества заключили договор выполнения работ. Исполнитель выполнил свои обязательства, однако оплату не получил и обратился за ее взысканием в суд. В подтверждение факта исполнения обязательств по договору исполнитель представил акты выполненных работ, подписанные со стороны заказчика без возражений. Наличие задолженности также подтверждалось подписанным сторонами актом сверки взаимных расчетов и гарантийным письмом ответчика. Эти документы со стороны заказчика подписал генеральный директор.

Возражая против удовлетворения иска, ответчик сослался на отсутствие у генерального директора полномочий действовать от имени заказчика в период существования спорных правоотношений. Дело в том, что решение общего собрания акционеров о назначении директора суд признал недействительным по причине отсутствия кворума.

Суд первой инстанции удовлетворил требования исполнителя. Он исходил из подтвержденности факта выполнения работ и отсутствия доказательств предъявления заказчиком претензий по качеству и сроку проведения работ, а также их оплаты.

При этом суд указал на отсутствие в материалах дела доказательств того, что на момент подписания актов выполненных работ заказчик уведомил исполнителя о ничтожности решений, принятых на общем собрании акционеров. Также суд отметил, что ответчик ранее производил частичную оплату истцу, что дало последнему основания полагаться на действительность спорных актов.

Апелляция и кассация пришли к противоположным выводам. Они указали, что запись в ЕГРЮЛ о генеральном директоре не соответствовала действительности и была внесена на основании ничтожного решения общего собрания акционеров, принятого помимо воли юридического лица. Вследствие этого действия директора не создают каких-либо правовых последствий для ответчика. Надлежащих доказательств того, что действия директора по подписанию спорных документов были впоследствии одобрены заказчиком, не представлено.

ВС согласился с позицией первой инстанции. Суд подчеркнул, что факт наличия у генерального директора полномочий на момент подписания актов подтвержден выпиской из ЕГРЮЛ. Доказательств того, что исполнитель, передавая результат выполненных работ по договору, знал или должен был знать о недействительности решения общего собрания акционеров, заказчиком не представлено. Учитывая, что факт выполнения работ по договору и принятия их результата ответчиком подтвержден и последний каких-либо претензий по качеству и объему работ не заявлял, он обязан оплатить спорную задолженность.

ВС РАЗОБРАЛСЯ В СЛОЖНОСТЯХ ОБЖАЛОВАНИЯ АКТОВ, ПРИНЯТЫХ В УПРОЩЕННОМ ПОРЯДКЕ

Общество обратилось в суд с требованием о взыскании с экспедитора 569 тыс. руб. убытков за нарушение сроков поставки грузов.

Суд первой инстанции принял решение в упрощенном порядке и удовлетворил иск лишь в части взыскания 62,5 тыс. руб. неустойки.

Апелляционный суд установил, что дело не подлежало рассмотрению в порядке упрощенного производства. В связи с этим суд перешел к рассмотрению дела по правилам рассмотрения дел в суде первой инстанции. В итоге апелляция отменила решение суда первой инстанции, удовлетворила иск в части взыскания 120 тыс. руб. в порядке возмещения убытков, в удовлетворении иска в остальной части отказала.

Суд округа прекратил производство по поданной заявителем кассационной жалобе. Суд исходил из того, что апелляция рассмотрела дело и вынесла постановление по правилам суда первой инстанции в соответствии с гл. 29 АПК. Такое постановление может быть обжаловано в суде кассационной инстанции только по основаниям, предусмотренным ч. 4 ст. 288 АПК (нарушения норм процессуального права, являющиеся безусловными основаниями для отмены судебного акта). Поскольку постановление апелляции обжалуется по иным основаниям, у кассационного суда отсутствуют полномочия по пересмотру судебного акта.

Верховный суд не согласился с судом округа. Суд указал, что рассмотрение апелляционным судом дела, не относящегося к категориям споров, перечисленных в ст. 227 АПК, по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции, влечет за собой изменение порядка обжалования принятого судебного акта в суде вышестоящей инстанции. В этом случае при обжаловании судебного акта апелляционного суда ограничения, установленные абз. 2 ч. 4 ст. 229 АПК, не применяются. Законность постановления апелляции подлежит проверке судом кассационной инстанции в общем порядке в соответствии с положениями ст. 286 и 287 АПК. Таким образом, кассационная жалоба истца подлежала рассмотрению по существу