Зачет встречных требований в деле о банкротстве: новая позиция ВС
В 2018 году Верховный суд рассмотрел три дела, в рамках которых фактически разрешил сторонам договора подряда совершить зачет встречных однородных требований в деле о банкротстве контрагента. Эту позицию ВС базировал на правовом институте сальдо взаимных обязательств. Рассмотрим ситуации, когда зачет в банкротстве возможен.
Сальдо взаимных обязательств как способ зачесть встречные однородные требования
Институт сальдо встречных требований широко применяется в спорах из договора лизинга. Такой механизм закрепил ВАС в постановлении Пленума от 14.03.2014 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга». Суды должны сопоставить взаимные обязательства сторон и определить, в чью пользу смещается баланс (установить сальдо). В результате получается итоговое обязательство одной стороны договора перед другой.
Расторжение договора лизинга — нередкое явление, поскольку лизингополучатели зачастую ненадлежащим образом выполняют свои обязательства и допускают просрочку уплаты лизинговых платежей. В этом случае лизингополучатель должен вернуть остаток финансирования, плату за финансирование, возможные убытки лизингодателя. Лизингодатель, в свою очередь, должен вернуть разницу (если она имеется), возникшую в результате продажи предмета лизинга и удовлетворения его требований.
Если бы суды не применяли институт сальдо, каждой стороне пришлось бы обращаться в суд с отдельным иском о взыскании задолженности с другой стороны. Суд, удовлетворяя их требования, осуществлял бы зачет и взыскивал возникшую разницу.
В случае применения института сальдо при обращении, например, лизингодателя с иском о взыскании задолженности суд самостоятельно сравнит размер встречных требований из договора и определит разницу, которую затем и присудит в пользу туой или иной стророны.
Пример. «А» (лизингодатель) и «Б» (лизингополучатель) заключили договор выкупного лизинга в отношении транспортного средства (предмет лизинга). Стоимость предмета лизинга составила 500 руб., плата за предоставление финансирования — 50 руб.
«Б» допустил просрочку уплаты лизинговых платежей, в результате которой «А» расторг договор, изъял предмет лизинга и продал его за 600 руб.
В результате расторжения договора возникли следующие взаимные обязательства сторон:
- «Б» должен «А»: остаток финансирования — 500 руб., плата за финансирование — 50 руб., убытки — 20 руб., итого — 570 руб.;
- «А» должен «Б»: стоимость реализованного предмета лизинга за вычетом размера денежных средств, которые должен «Б», — 30 руб. (600 — 570).
Если в такой ситуации «А» обратится в суд с иском о взыскании 570 руб., то суд, применив институт сальдо встречных обязательств, присудит в пользу «Б» 30 руб., принимая во внимание стоимость реализованного предмета лизинга. При этом «Б» даже не потребуется заявлять встречный иск.
В судебной практике и академической среде существует устоявшееся мнение, что при сальдировании происходит обычный расчет встречных требований, в результате которого определяется одно денежное обязательство (например, обязанность лизингодателя вернуть лизингополучателю разницу, образовавшуюся после реализации предмета лизинга и удовлетворения его требований), которое суд и взыскивает. Зачета в таких случаях не происходит.
Стоит заметить, что суды применяют институт сальдо, даже когда один из контрагентов договора лизинга впадает в банкротство. Если лизингополучатель оказывается банкротом, то лизингодатель вступает в реестр с требованием, которое было ранее определено в судебном порядке с применением сальдо.
Между тем установление сальдо встречных обязательств сложно назвать самостоятельным правовым явлением, отличным от зачета. Представляется, что судебная практика выработала механизм «бегства от зачета» в делах о банкротстве, обходя тем самым законодательный запрет.
Верховный суд счел, что при сальдировании зачета не происходит
Позиция Верховного суда
В рамках трех дел, рассмотренных в 2018 году, Верховный суд сформулировал следующую позицию: сделка, направленная на установление завершающего сальдо встречных обязательств, зачетом не является и должна признаваться судами, даже если совершена в период подозрительности в деле о банкротстве.
При формулировании такой позиции Верховный суд сослался на положения постановления Пленума ВАС от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательства в деле о банкротстве».
Первое дело (№ А46-6454/2015). Две компании заключили договоры строительного подряда. Срок окончания работ — 01.12.2014. Однако в октябре заказчику стало понятно, что подрядчик не закончит работы в срок. Воспользовавшись положениями п. 2 ст. 715 ГК, заказчик отказался от исполнения договора.
В результате расторжения договора возникли следующие взаимные денежные обязательства сторон:
- заказчик должен был оплатить уже выполненные работы;
- подрядчик должен был вернуть аванс, убытки и неиспользованные материалы (либо их стоимость), которые предоставил заказчик.
Затем суд принял к производству заявление о признании подрядчика банкротом.
Через несколько месяцев заказчик направил подрядчику заявление о зачете указанных требований, в результате которого подрядчик остается должен заказчику (то есть сальдо сложилось в пользу заказчика).
Суд признал подрядчика банкротом. Конкурсный управляющий оспорил сделку по зачету, посчитав, что она повлекла преимущественное удовлетворение требований заказчика по отношению к иным кредиторам.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления. Апелляция и кассация отменили решение первой инстанции и удовлетворили требования конкурсного управляющего.
Затем дело попало в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного суда, которая поддержала позицию первой инстанции.
Обосновывая свое решение, коллегия высказала крайне интересную позицию, согласно которой совершенный заказчиком зачет зачетом не является. Заказчик просто определил завершающее сальдо по каждому договору подряда с учетом частичного выполнения работ, недостатков работ, авансирования и передачи заказчиком материалов подрядчику, которые тот не вернул после прекращения договора, а также убытков заказчика. Вместе с тем зачет сальдо встречных завершающих обязательств по подрядным сделкам стороны не производили.
Второе дело (№ А40-79124/2014). Казенное учреждение (заказчик) и общество (подрядчик) заключили два государственных контракта. Впоследствии подрядчик впал в банкротство. Заказчик направил ему письмо, в котором заявил о зачете долга по оплате выполненных работ против долга подрядчика по возврату аванса.
Конкурсный кредитор оспорил сделку, усмотрев в ней преимущественное удовлетворение требований заказчика по отношению к иным кредиторам.
Все три инстанции отказали в удовлетворении заявленных требований. При этом суды основывали свое решение на отсутствии оснований для признания спорной сделки недействительной по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 6.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве.
Однако Верховный суд, согласившись с решением нижестоящих судов, использовал иное обоснование. Он указал, что спорная сделка вообще зачетом не является, а стороны просто определили сальдо взаимных предоставлений по каждому контракту в отдельности. Именно поэтому такую сделку нельзя оспорить по вышеназванным основаниям.
Третье дело (№ А40-5975/2016). Подрядчик и субподрядчик заключили договоры подряда, в результате исполнения которых у сторон возникли взаимные неисполненные денежные обязательства. Стороны зачли эти обязательства путем сальдирования после того, как подрядчик впал в банкротство. Верховный суд вновь указал, что это была сделка по определению завершающего сальдо встречных обязательств.
Последствия новой правовой позиции Верховного суда
Стоит разобраться с правовой природой рассматриваемых сделок. Во всех трех случаях в результате исполнения договоров у сторон появились взаимные денежные требования, тесно связанные друг с другом. Статья 410 ГК допускает прекращение обязательств путем зачета таких требований. Для этого достаточно заявления одной стороны договора.
В рассматриваемых делах одна из сторон договора впадает в банкротство, а другая направляет ей документ (письмо, заявление и т. п.), в котором указывает, что образовавшиеся взаимные денежные обязательства друг друга поглощают. Получается, что это обычный зачет взаимных однородных требований, которые вытекают из одного договора.
Однако Верховный суд не видит в таких сделках зачета, а почему-то именует их сделками, определяющими завершающее обязательство в рамках договора. При этом суд придает таким сделкам иную правовую природу: в частности, их нельзя оспорить по основаниям, предусмотренным в законодательстве о банкротстве.
Очевидно, что Верховный суд обходит запрет на совершение зачета, установленный ст. 63 Закона о банкротстве. Мотивы такого поведения неясны, однако с ним можно согласиться, поскольку логично допустить прекращение взаимных обязательств из одного договора путем зачета даже при банкротстве одной из сторон. Иное решение дестимулирует стороны вступать в договорные правоотношения, а также влечет экономически необоснованное увеличение цены, по которой одна из сторон готова заключить сделку.
Вывод. Новая позиция Верховного суда позволяет участникам оборота обойти законодательный запрет на совершение зачета в делах о банкротстве. Для этого необходимо соблюсти несколько условий.
1. Взаимные требования должны носить денежный характер.
2. Взаимные денежные требования должны вытекать из одного договора.
3. В результате зачета взаимных денежных требований сальдо должно устанавливаться в пользу кредитора, который затем вступает с этим требованием в реестр должника — бывшего контрагента.
Таким образом, у кредиторов появилась возможность совершить зачет взаимных однородных требований после того, как контрагент впал в банкротство, и не опасаться оспаривания такой сделки.
Комментарий эксперта
«Схлопывание» обязательств по одному договору не является зачетом
Помимо рассмотренных в статье дел, следует упомянуть еще о двух кейсах, в которых ВС затронул вопрос о допустимости определения сальдо встречных требований по договору.
1. Фабула дела. Заказчик расторг договор подряда в связи со значительной просрочкой со стороны подрядчика, который вскоре после этого впал в банкротство. Заказчик потребовал возврата суммы неотработанного аванса. Суд, рассматривающий дело о банкротстве, признал его требования обоснованными.
В свою очередь, подрядчик-банкрот в общеисковом порядке потребовал от заказчика возврата гарантийного удержания.
Позиция судов. Нижестоящие суды взыскали сумму гарантийного удержания в полном объеме. С ними не согласился ВС, который пришел к следующим выводам.
Верховный суд посчитал, что надлежащим способом защиты в такой ситуации является не взыскание с заказчика гарантийного удержания в отдельном исковом производстве, а уменьшение суммы требований заказчика, предъявленных в деле о банкротстве подрядчика, на сумму соответствующих встречных требований подрядчика.
Фактически ВС указал на необходимость «схлопывания» встречных требований по одному договору в случае банкротства одной из сторон. Суд подчеркнул, что такое «схлопывание» обязательств не является зачетом и не может оспариваться как сделка с предпочтением (ст. 61.3 Закона о банкротстве).
Дополнительно Верховный суд указал на необходимость учета того, в какое время созрели встречные обязательства по договору. В данном деле суд посчитал, что на момент предъявления заказчиком требований к подрядчику-банкроту гарантийный срок не истек, а значит, срок возврата гарантийного удержания еще не наступил. В таком случае подрядчик, чье требование созрело позднее, вправе требовать исключения из реестра кредиторов (полного или частичного) требования заказчика на сумму гарантийного удержания (определение ВС от 12.03.2018 по делу № А40-67546/2016).
2. Фабула дела. Лизингодатель и лизингополучатель заключили несколько не связанных между собой договоров лизинга. Лизингодатель расторг эти договоры в связи с просрочкой внесения лизинговых платежей.
Впоследствии лизингополучатель впал в банкротство и обратился к лизингодателю с иском о возврате неосновательного обогащения в размере выкупных платежей, уплаченных лизингополучателем до расторжения договоров.
Лизингодатель на это возразил, что у него имеется встречное требование к лизинго- получателю.
Позиция судов. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования лизингополучателя в полном объеме, отказав в уменьшении взыскиваемой суммы на сумму встречных требований лизингодателя со ссылкой на недопустимость зачета в банкротстве.
Суд округа с ними не согласился и отказал в удовлетворении требований лизингополучателя, поскольку:
- определение сальдо встречных требований по договору лизинга не является зачетом по смыслу законодательства о банкротстве;
- совокупность требований лизингодателя к лизингополучателю превышает встречные требования последнего — как следствие, нет оснований для удовлетворения иска.
Однако ВС не согласился ни с одним из нижестоящих судов.
Верховный суд подчеркнул правильность вывода кассации о том, что определение сальдо встречных обязательств по договору лизинга не является зачетом по смыслу ст. 410 ГК и ст. 61.3 Закона о банкротстве. В то же время ВС напомнил, что эта позиция применяется только к определению сальдо внутри одного договора. В этой связи суд округа должен был определить, по каким договорам лизинга сальдо сложилось в пользу лизингополучателя, и взыскать данную сумму. По тем договорам, где сальдо сложилось в пользу лизингодателя, в иске надлежало отказать (определение ВС от 14.11.2017 по делу № А57-8579/2015).
Таким образом, в данном деле Верховный суд напомнил о необходимости и допустимости включения в реестр требований лизингодателя именно сальдо встречных обязательств по договору лизинга, а также о том, что такое сальдо формируется по каждому договору отдельно.
Позиция ВС, изложенная в указанных определениях, нашла поддержку и в практике окружных судов (постановления АС Северо-Западного округа от 07.08.2018 по делу № А56-87774/2016, АС Западно-Сибирского округа от 20.06.2018 по делу № А27-8378/2017, ФАС Западно-Сибирского округа от 11.06.2014 по делу № А81-3975/2012).
Это говорит о том, что коренным образом меняется отношение судов к «схлопыванию» встречных требований в рамках одного договора: если раньше такое допускалось только по договору лизинга (в силу прямых разъяснений ВАС), то теперь данная позиция становится универсальной и начинает применяться также и к иным договорам, например договорам подряда.
Представляется, что отход судов от прежней позиции во многом обусловлен несправедливостью, а порой и абсурдностью ситуации, когда требования в рамках одного договора не могут быть зачтены между собой, хотя они сформировались в рамках одного обязательства.
Несправедливость ситуации легко проиллюстрировать на следующем примере.
Предположим, требования кредитора к должнику в рамках договора составляют 100 руб., а требования должника к кредитору в рамках того же договора — 99 руб.
При применении старого подхода требования кредитора включаются в реестр на всю сумму. В итоге, имея реальное требование в 1 руб., он получает возможность участвовать в деле о банкротстве на сумму 100 руб., что не очень справедливо по отношению к другим кредиторам должника. Но при этом у него возникает обязанность уплатить должнику 99 руб., из которых по итогам конкурсного производства он получит куда меньше.
Это уже несправедливо по отношению к кредитору: вместо того чтобы потерять часть требования в размере 1 руб., он теряет куда больше (платит 99 руб., а получает существенно меньше).
Иная ситуация возникает при применении нового подхода ВС: требования должника и кредитора по одному договору «схлопываются», требования кредитора включаются в реестр на сумму 1 руб. В результате кредитор, с одной стороны, не получает возможности необоснованно влиять на ход процедуры банкротства, а с другой — не несет существенных потерь по итогам процедуры.
Позиция ВС согласуется с подходами в других странах. Проблема допустимости «схлопывания» требований в рамках одного договора при банкротстве одной из его сторон имела место и в других правопорядках. И что интересно, в большинстве случаев данный казус разрешается так же, как предлагает Верховный суд, допуская определение сальдо по одному договору, несмотря на банкротство одной из сторон.
Представляется, что во многом на позицию Верховного суда повлиял немецкий подход к решению данной проблемы*. Так, в немецком праве выделяются зачет (Aufrechnung) и вычитание (Anrechnung). К последнему как раз и относится определение сальдо встречных требований по одному договору (легко увидеть аналогию с подходом ВС, который также говорит о том, что определение сальдо по одному договору не является зачетом).
При этом ст. 94–96 немецкого Акта о несостоятельности, посвященные вопросу ограничения зачета при банкротстве одной из сторон обязательства, вообще не касаются вычитания.
Более того, данные нормы весьма либерально подходят и к регулированию обычного зачета: в принципе зачет по требованиям из разных договоров допускается, если взаимные требования возникли до возбуждения дела о банкротстве и кредитор в момент возникновения (или перехода по уступке) требования не был осведомлен о неплатежеспособности должника. Аналогичные положения содержат ст. 553 Кодекса США о банкротстве и ст. 323 британского Акта о несостоятельности 1986 года.
Коммерческий кодекс Франции также допускает зачет взаимосвязанных встречных требований кредитора и должника-банкрота, к которым относятся требования из одного договора и экономически связанные требования из разных договоров.
за правильный ответ
